Книга В объятиях монстра - Джорджиана Золомон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На столе в рабочем кабинете лежала увесистая папка с кандидатками, из которых в ближайшие три дня я собирался выбрать одну. И черт с Абрамовой, раз она не захотела разделить со мной малейшие трудности. Носиться за ней, как за угорелой я больше не собирался. Она сделала свой выбор. Вот пускай и живет с ним дальше.
После рождения ребенка все изменилось. Не знаю, как именно это случилось, но обида, боль, разочарование, весь тот сгусток плохих эмоций, что боролись со мной и рвались наружу, просто исчез. Не бесследно, однако дышать стало намного легче.
Меня и маленького Кирилла с роддома забрал Тема. Рассказывать родителям всю историю не хотелось, поэтому они были приглашены в гости на будущее. Мне нужно было хотя бы немного времени, чтобы прийти в себя и понять, что им говорить, ведь еще недавно их дочь собиралась замуж и все у нее было хорошо.
Но, что не делается, все ведь к лучшему? По крайней мере, я утешала себя этой мыслью, изо всех сил старалась посвящать себя ребенку, который требовал огромного количества внимания.
Дела у нас с Васильевым шли относительно неплохо, поэтому на какое-то время я перестала печь на заказ и полностью занялась детьми. Маленькой Саре тоже нужны были ласка, внимание и забота, поэтому я начала отдавать всю себя детям.
Артем в долгу не остался и последние недели обеспечивал нас всем необходимым.
Конечно, это были не хоромы Князя и вообще, я уверена, что если бы жила с Алексеем, сейчас мы с Кириллом были едва ли не завалены золотом, да дизайнерскими вещами, но не в деньгах одних крылось счастье.
Впрочем, последние два дня в голове мелькала шальная мысль. Я хотела позвонить Князеву, рассказать о том, что три недели назад у него родился сын.
В какой-то момент мне начало казаться, что это кощунственно – разлучать ребенка с отцом, который его так желал. Да и Кирилл имел право быть любимым не только мной, но и своим отцом.
Но когда я рассказала об этом Артему, Васильев заупрямился, не поддержав меня, и я, наконец, засомневалась в том, что это верный шаг с моей стороны.
– Дуреха ты, Виола, – покачал головой Артем.
– Почему это? – Я только что уложила спать сначала Кирилла, а затем еле укачала Сару. Чувствовала себя измотанной, но не выпускала из рук телефона, готовая на серьезный шаг и долгий разговор с Князевым.
– А потому что мужик, отказавшийся от тебя, не заслуживает быть отцом твоему ребенку, – отрезал он. – Как бы ты смотрела на меня, если бы я послал Лерку, а затем вообще пропал с горизонтов?
– Не сравнивай вас…
– Потому что у него куча денег? Знаешь, как он их заработал, Виола? – Артем бросил на меня тяжелый взгляд. – Он по локоть в крови. Ему в этой самой крови можно купаться и купаться. Я – пример того, как легко отделались от Князя. Он психопат, он расчетливый тиран и ничего хорошего с таким человеком ждать не будет. Особенно, тебя.
– Почему это?
– Потому что ты мягкая и добрая. Он тебя с потрохами сожрет, а потом выбросит на обочину жизни. – Васильев поморщился, словно увидел все своими глазами.
– Я не думаю, что Леша такой монстр… – Я пожала плечами.
– Сколько ты его знаешь?
– Не много.
– Ну вот, видишь. И вообще… ты не боишься, что он просто приедет и заберет Кирилла? – Сердце дрогнуло, а затем замерло. Нет, о таком повороте событий я не задумывалась. Почему-то в голове был образ обрадовавшегося Алексея. Счастливого и любящего.
– Думаешь, что он может…
– А ты понимаешь, что мы все еще говорим о Князе?
– Да, – выдохнула я пересохшими губами, откладывая телефон в сторону. Наивная дура, об этом я ведь и впрямь не подумала.
Я похолодела изнутри, когда в ярких красках представила, что Алексей приедет и заберет у меня мое рыжее солнышко. С рождения Кирилла внутри что-то изменилось. Пришло понимание, что теперь я больше не одна и одна никогда уже не буду.
Кирилл заполнил пустоту в душе и после слов Васильева мне стало по-настоящему страшно.
Что бы я делала, реши Князь забрать нашего сына?
Противостоять ему? Смешно, кем был он, и кем. Если Алексей пожелает, я даже не узнаю, где окажется мой ребенок. А потом он женится, и мое солнышко будет воспитывать чужая женщина. Так?
– Ни за что… – прошептала я.
– Виола… прости, я не хотел тебя пугать… – Рука Артема легла на мое плечо и легонько его сжала.
– Нет, все в порядке… – Я накрыла его теплую ладонь своей рукой и немного сжала. – Ты прав. Если Леша решит сделать так, как ты сказал, я не смогу с ним тягаться. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Он просто раздавит меня, забрав сына и я ничего не смогу с этим сделать. Это слишком опасная затея…
– Я знаю, что ты хочешь отца для своего сына, но… боюсь, что Князь – не лучший вариант.
– Я поняла, – кивнула. – Я знаю, что это будет слишком рискованно и это будет неоправданный риск. Я не хочу… нет, я просто не могу потерять сына. Если настроение у Леши окажется противоположным тому, что я себе нафантазировала, то я могу его больше никогда не увидеть…
К черту. Я не желала терять свою свободу и ребенка. Не ради любви к мужчине, который не оправдал ее. Который так легко отвернулся и отказался от меня.
В конце концов, теперь у меня был другой смысл жизни. Мой маленький Кирилл, который заслуживал мать. Я обязана была подарить ему столько любви, чтобы с лихвой хватило за обоих родителей, а там… будет видно.
Я болтался в Москве уже несколько дней и никак не мог разгрести все проблемы. Поездки в столицу нашей прекрасной страны я не любил, но иногда они были неизбежны, а откладывать дела я не любил и не привык.
С той поры, что я решил жениться и обзавестись потомство утекло два года. Целых два года, за которые в моей жизни ничего не изменилось. Ни в худшую, ни в лучшую из сторон.
Ничего у меня не вышло. После того, как мы с Виолой расстались, сил завести другие отношения у меня не нашлось. В каждом слове, в каждом жесте и поступке очередной новой избранницы я видел начальные нотки предательства и сводил все на нет. А, может быть, просто не хотел больше стараться. Или по-настоящему влюбился в свою рыжую бестию. А, может, занимался самообманом. Не знаю.
Суррогатного материнства тоже не смог допустить. Пытался совладать с собой, сломать себя, но не получилось.
Поэтому со временем я смирился и перестал пытаться, решив, что это своеобразное наказание для такого плохого человека, как я.
За свою жизнь я сотворил много всего, и многими вещами не гордился. Наверное, это было моим искуплением. Или мучением. Разбираться не хотелось, поэтому я на все махнул рукой. Дал Абрамовой свободу и надеялся, что она счастлива зажила со своим ботаником-программистом.
